В век смуты и раскола

Как Старая Русса потеряла статус самого богатого города России.

В 1565 году Иван Грозный выделил Старую Руссу в состав опричных земель, что уберегло её от опричного террора. 

Об экономическом значении города для государственной казны в этот период говорит тот факт, что английский посланник Джилс Флэтчер, посетивший Московию в 1588 году, в своём сочинении «О государстве русском», называл Старую Руссу одним из главнейших по доходу городов для Дворцового приказа и Приказа Большого прихода. И не голословно.

«Город Москва платит ежегодно пошлины 12 000 рублей, Смоленск 8 000, Псков 12 000, Новгород Великий 6 000, Старая Руса солью и другими произведениями 18 000», писал он. При этом, по мнению Флэтчера, «соли в этой стране весьма много. Но лучшая соль и в большом количестве добывается в Старой Русе, где устроено много солеварен в 250 верстах от моря».

Кроме того, Старая Русса стояла на пути «из варяг в греки».  Который проходил по Неве, Ладоге, Волхову, Ильменю, Ловати,  Днепру, соединяя страны Балтии со странами Чёрного и Средиземного морей. То есть город оказался «в узле дорог, соединявших Псков с Москвою и область Западной Двины с Новгородом» (Сергей Платонов). Купцы везли «русскую» соль в Киев, продавали по Руси и за границу, отчего город получал немалые доходы. Для Новгорода город имел важное военно-стратегическое значение, исполняя роль пригорода в системе оборонительных линий.

Однако в последней четверти XVI века Русса вступает в долгую полосу упадка. В феврале 1581 года во время Ливонской войны Русса была почти полностью сожжена польско-литовскими войсками. Осенью 1608 года город захватывают по приказу Лжедмитрия II.

Это совершил посланный полковник Кернозицкий с литовскими выходцами и запорожскими казаками из отряда Лисовского. Из-за ссоры между новгородскими воеводами князем Михайлом Скопиным Шуйским и окольничим Михайлом Татищевым Кернозицкий сумел Старую Руссу взять без боя. Там и засел.

Вскоре русская рать числом 3 500 человек, подкреплённая шведским отрядом из 200 конных и 400 пеших солдат под командованием генерала Эверта Горна, двинулась из Новгорода на Кернозицкого в первых числах апреля. На дороге союзники встретили отряд Кернозицкого в 300 человек, и, разбив его наголову, пошли далее. Но Кернозицкий ждать их не стал, а поджёг Руссу и бежал по направлению к Тушину.

Однако русско-шведское войско нагнало Кернозицкого 5 мая под селом Каменкою. Здесь шайка была разбита. Победители взяли 5 медных и 5 железных пушек, 10 бочек пороху, множество лошадей и пленников. Шведский историк говорит, что 600 тел литовских и казацких валялись по полю, кроме тех, которые погибли в пути и в болотах.

 В конце 1610 года Русса «попадает под раздачу» со стороны отряда есаула Фёдора Пырского («две тысячи человек польских и литовских людей»). Это был карательный отряд наёмников из войска Александра Юзефа Лисовского. Про последнего пишут так: «В Смутное время Лисовский безнаказанно разбойничал в России… Свет не видывал другого такого мобильного, лёгкого, такого алчного и совершенно бесчеловечного отряда грабителей. Лисовчики стремительно покрывали огромные расстояния и неожиданно налетали то на Псков, то на Ярославль; то они участвовали в осаде Троице-Сергиевой лавры, то добирались до Кинешмы!» (Елена Ашихмина).

Горожане, «боясь польского оружия, угрожавшего уже Старой Руссе», массово бежали в Новгород. В конце концов, в марте 1611 года из Новгорода в Старую Руссу отправился отряд во главе с воеводой Леонтием Вельяминовым, который выдворил из  города поляков и черкасов Лаврина Рудницкого, разбойничавшего по всей России.  Шведский историк Юхан Видекинд писал: «Новгородцы сделали набег на поляков, которые, предаваясь грабежу,  дошли до Старой Руссы, перебив 70 человек из них. Остальных обратили в бегство».

Грабежи, совершаемые польско-литовскими отрядами в русских городах, привели к тому, что на северо-западе ряд русских городов «сели в осаду» и отказывались признавать Владислава русским царём, присягая на верность Лжедмитрию II. Надо помнить, что Старая Русса крепостью не была. Здесь всего лишь варили соль и торговали. Взять совершенно мирный город не составляло труда, что и происходило периодически.

Как попала Старая Русса под власть шведов?

Историк Герман Замятин* в своей книге «К российскому царствию пристоят» (глава «Борьба за Старую Руссу») писал: «В увещательном письме псковичам 2-го сентября 1611 г. Э. Горн указал, что Новгород признал царём Густава II Адольфа, и прибавлял, что примеру Новгорода последовали другие города, в частности, Старая Русса. Сообщение Э. Горна о Старой Руссе представляется приемлемым. Ни о каком захвате этого города шведами с оружием в руках в источниках не говорится. В данном случае мы имеем дело с изменой воеводы...

…В сентябре 1611 г. воеводою в Старой Руссе был Полуэхт Матвеевич Колычёв. Не забудем, что в июле 1611 г. была отправлена самозванцем из Ивангорода в Старую Руссу прокламация с призывом соединиться с ним против и поляков и шведов, а сам он двинулся ко Пскову, не забудем и того, что 25-го июля того же года Новгород по договору с Я. Делагарди признал царём одного из сыновей шведского короля. Пример Новгорода Великого, видимо и определил линию поведения воеводы новгородского пригорода: П.М. Колычёв перекинулся на сторону шведов, обещавших защиту земельной собственности дворянам. Он сдал Старую Руссу без боя врагам».

При шведах началось расхищение в Старорусском уезде дворцовых земель и чёрных волостей**. Делагарди раздавал земли своим русским приспешникам. Вместе с тем он укреплял город. Вот что известно из «Журнала нидерландских посланников Рейнгоута ван Бредероде, Дидериха Басса и Альберта Иоакими об их посольстве в Швецию и Россию в 1615 и 1616 годах», ехавших в Москву «для прекращения войны между московским  царским величеством и королём шведским».

4 (14) ноября 1615 года «мы прибыли на лошадях и в санях по льду в Старую Руссу, которая в это время обращена была в шанц (земляное укрепление, капонир – Г.Р. ) , где король содержал гарнизон, состоящий из рейтаров и роты пехоты. Прежде город этот был весьма многолюден, как видно из развалин каменных церквей и монастырей. Здесь прежде добывали много соли из колодца, который находился в городе, и от этого промысла великий князь получал более 40 000 рублей. Но все варницы, кроме 8 или 10, и весь город сожжены были поляками 3 года тому назад, жители были умерщвлены и вся окрестность города опустошена поляками и русскими, так что король [шведский] от заводов никакого не получает дохода, и осталось там около 100 жителей, имеющих насущный хлеб. При приезде в шанц нас встретили градоначальники и почтили пушечными выстрелами».

В «Дозорной книге Старой Руссы 1611 года» говорится, что, когда город попал в зону шведской оккупации, «шведами был укреплён острог на слиянии Перерытицы и Полисти, построены склады и проведено благоустройство. Однако в силу беззакония и эпидемий к моменту возвращения в 1617 году Старой Руссы в числе прочих земель по Столбовскому мирному договору город  был совершенно разорён и в нём насчитывалось только 38 жителей»…

Новгородский историк-краевед Иван Вязинин в своей книге «Старая Русса в истории России» (1994) отмечал: «В 1607 году в Старой Руссе насчитывалось 1 482 двора и 509 варниц и варничных мест. Обилие соляного рассола и простота его добычи способствовали широкому распространению промысла… В момент переписи 1625 г. здесь насчитали всего 8 действующих варниц: одна государева, три монастырских и четыре посадских. Царю Михаилу пришлось издать указ о заселении Старой Руссы жителями других городов».

В 7135 (1625) году, по повелению царя Михаила Феодоровича, боярин Александр Игнатьевич Чоглоков составил опись Старой Руссы. По писцовой книге город после шведского владычества представляется в следующем виде. На Соборной стороне на мысе, образуемом реками Полистью и Перерытицею (там сейчас стоит Воскресенский собор, возведённый в 1692 году), против устья реки Порусья стоял острог в террасах (трёхэтажный). Крепостные стены состояли из земляного вала, обшитого с обеих сторон бревенчатыми срубами, соединёнными между собою в пяту. Для безопасности от огня по стенам всюду были расставлены кадки с водою. На северной конечности мыса была Покровская башня, длиною 21/2 сажени, а шириною 4 сажени, с воротами на реку Полисть к перевозу. От ворот к реке ход был защищён с обеих сторон деревянными стенами. В Покровской башне была пищаль медная, полковая с ядрами, весом в 2 гривенки.

От Покровской башни на запад была башня Тайничная, длиною и шириною по 2 сажени; в башне этой колодец, крытый в особом деревянном срубе; в колодце этом сохранялся порох и прочие снаряды.

Далее, на запад же, от Тайничной башни, на берегу реки Полисти, была Наугольная башня, длиною 4 сажени, а шириною 2 сажени. В башне этой был тюфяк железный, дробовый (мортира – ред. ).

На юг от Наугольной башни, в 24 саженях расстояния, был Обводный бык (бастион – ред. ) , длиною и шириною по 2 сажени; на быке этом стоял также тюфяк железный, дробовый…

На восток от Обводного быка, в расстоянии 22 сажень, была Чертовесная проезжая башня, длиною 3 саж., а шириною 21/2 сажени; от башни этой через ров был мост с деревянными воротами, выходящими на гласис. Проход от моста к башне был защищён с обеих сторон бревенчатыми стенами. В Чертовесной башне помещалась пищаль медная, полковая, с вылитым на ней орлом. К этой пушке были ядра, весом гривенка без получети»… 

Движение против шведов в Старой Руссе началось стихийно. Вернее всего - из-за репрессий со стороны Делагарди. «Уже в сентябре 1613 г. из ряда погостов, расположенных близ Старой Руссы, образовался особый район, куда сотрудники шведов из русских не могли даже показаться, – читаем у Замятина. – Примерно в первой половине сентября 1613 г. казаки временно овладели даже городом Старая Русса. Правительство Михаила Романова всеми мерами поддерживает движение, начавшееся под Старой Руссой. Даже до шведов дошла весть о том, что в Москве объявлено: кто отправится к казакам в Старую Руссу, получит вознаграждение».

Одновременно московское войско готовило наступление на Новгород. Это сильно нервировало шведов, заставляло ослаблять старорусский гарнизон. В архивах гораздо позже даже было найдено донесение, что «казаки ис под Старые Руссы, а сказали, что неметцкие люди Старую Руссу покинули». Оно датировано февралём 1614 года, но несёт много неясностей. Хотя бы потому, что в марте 1614-го имело место жёсткое столкновение между русскими ополченцами и шведами близ Рамушева. Но это тема другого разговора.

В итоге же  Старая Русса была возвращена России по Столбовскому миру 9 марта 1617 года. «Раскол XVII в. имел для всей русской истории гораздо большее значение, чем принято думать. Смутная эпоха, которая потрясла всю русскую жизнь, меняет народную психику. Она надорвала силы России», – писал об этом времени Николай Бердяев…