Первая республика

900 лет назад в Новгород был назначен последний посадник из Киева.

Да, это событие имело место весной 1122 года. Как свидетельствует Новгородская 1-я летопись, «внииде ис Кыева Данил посадницить Новугороду». Как считал авторитетный историк новгородского прошлого доктор исторических наук Игорь Фроянов (1936-2020), «это - последнее назначение новгородских посадников по воле Киева. Правилом становится избрание собственных посадников на вече».

Привилегия быть избранным в посадники являлась достоянием одних только бояр. Отыскивая исторические корни исключительности боярского права на замещение должности посадника, В.Л. Янин писал: «Единственным лишённым противоречий способом решить проблему боярства представляется нам признание аристократической сущности бояр, принадлежности их к потомству родо-племенной старейшины...».

В историографии устоялось мнение, что Новгородская республика оформилась в 1136 году. Однако Фроянов твёрдо убеждён, что «с возникновением посадничества нового типа, функционирующего наряду с княжеской властью [в 1122 г.] должность наместника разъединилась с должностью посадника, оставаясь привязанной лишь к титулу князя. Киев, оказавшись бессильным остановить процесс внутренней консолидации новгородского общества, выражавшийся, помимо прочего, в создании местных институтов власти, пытался приноровиться к новым порядкам, дабы не упустить нити управления Новгородом со всеми вытекающими отсюда финансовыми и политическими выгодами. Но то были бесперспективные попытки. Посадничество окончательно приобрело сугубо местную постановку. Власть киевских князей над новгородцами, таким образом, существенно уменьшилась. Назначение посадников навсегда сменилось их избранием на вече. Летопись запестрела сообщениями о том, что новгородцы «вдаша» посадничество тому или иному боярину».

Разумеется, гладко не было. В 1123 году великий киевский князь  Владимир Мономах призвал «бояры Новгородьскых Кыеву, и заводи их к честнему хресту, и пусти их домови; а иные у себе остави; и разгневася на ты, оже грабили Даньслава и Ноздрьчю и на сочьскаго на Ставра, и затоци их вся». Но тут нужно учесть, что в это время у Мономаха начались серьёзные разногласия с князем Ярославом Святополчичем, зятем его сына Мстислава, новгородского князя. Ярослав вдруг возомнил себя наследником киевского престола. Мономаху пришлось призвать Мстислава из Новгорода. Ипатьевская летопись объясняет: «Приведе Володимер Мьстислава из Новагорода, и дасть ему отець Белъгород». Мстислав же сына своего Всеволода «посади в Новегороде на столе», что вызвало непонимание новгородцев. Из летописных источников внятной информации, увы, не почерпнуть, но по смерти Владимира Мономаха (1125 г.) новгородцы, похоже, провели перевыборы и «посадиша» Всеволода на стол формально по своей воле. «Всеволод был одним из последних князей (если не последним), посредством которых Киев осуществлял свою традиционную власть над Новгородом», считал Игорь Фроянов.

 Не всё складывалось просто. В 1132 году внезапно умирает князь Мстислав. В Киеве воцаряется Ярополк, дядя Всеволода, и переводит племянника из Новгорода в Переяславль. Непонятно, зачем. Потому что в том же году Всеволод возвращается в Новгород, но его встречают там крайне враждебно: «И бысть въстань велика в людех; и придоша пльковици и ладожане Новугороду, и выгониша князя Всеволода из города».

Российские историки склоняются к тому, что против Всеволода выступили все новгородцы. Решение об изгнании князя принимается на вече. Академик Михаил Тихомиров, исходя из формулы «бысть встань велика в людях», полагает, что «летопись определяет движение 1132 г. как восстание». Он пишет: «В этой короткой фразе точно указаны как самый характер движения - восстание («встань»), так и среда, в которой оно началось, - «люди». Восстание не ограничилось только Новгородом, в нём приняли участие псковичи и ладожане. Таким образом, имело место широкое движение, направленное против князя».

Однако года не прошло, как Всеволод вернулся в Новгород и был принят: вече поддержало его возвращение на княжеский стол. Но тут Всеволод вдруг (для нас во всяком случае) решает посадить в Суздале на княжение своего брата Изяслава. И затевает два похода на Суздаль, которые закончились неудачей. Новгородцам это было совсем не нужно. Накануне первого похода они передрались: «Почаша мълъвити о Сужьдальстеи воине новъгородци, и убиша мужь свои и съвъргоша и с моста в суботу Пянтикостную». «Из этих слов, - делает вывод историк Сергей  Соловьёв, - видно, что после предложения, сделанного Всеволодом о суздальском походе, вече было самое бурное: одни хотели защищать Мстиславичей, достать им волость, другие - нет; большинство оказалось на стороне первых, положено идти в поход, а несогласное меньшинство отведало Волхова».

К тому же, начав поход, новгородцы «воротишася на Дубне; и на томь же пути отяша посадницьство у Петрила и даша Иванку Павловицю». В итоге противники «суздальской войны» взяли верх и заставили князя повернуть назад. Вскоре, «в то же лето, на зиму (в декабре 1134 г.), иде Всеволод на Суждаль ратью, и вься Новгородская область... и сташа денье зли: мраз, вьялиця, страшно зело. И бишася на Ждани горе *, и много ся зла створи: и убиша посадника новгородьского Иванка, мужа храбра зело, месяця генъваря в 26, и Петрила Микулъциця, и много добрых муж, а суждальць боле; и створше мир, придоша опять».

Провал затеи Всеволода, его трусость в битве при Ждан-горе переполнили чашу терпения новгородцев. Весной 1136 года они выступили против своего князя. Началась новгородская эпопея 1136-1137 гг. Историки придавали ей весьма важное значение в политическом развитии Новгорода. Русский историк Николай Рожков, называя XII столетие временем возникновения соперничающих политических партий в Новгороде, именно с волнениями 1136 года связывал завоевание новгородцами права избирать и изгонять князей. Ещё более значимыми по социально-политическим результатам представлялись эти волнения Борису Грекову, который полагал, что в 1136 году Новгород пережил настоящую революцию, утвердившую новые формы политического строя - республику. Но закипело-то всё в 1122 году…